АЛЕМДАР КАРАМАНОВ:«ИМЕННО В МУЗЫКЕ ПРОЯВИЛАСЬ МОЯ ВЕРА …»
«Религия как первичный импульс порождала мое вдохновение, поднимала на новую высоту все мое творчество», – говорит композитор Алемдар Караманов. Его имя символ религиозности в отечественной музыке второй половины XX века. Музыка Караманова – это «воплощенная в звуках религия». Источником вдохновения для композитора служат библейские сюжеты, церковное предание, литургические традиции разных ветвей христианства. Евангелие воплощено в его десятичастном симфоническом цикле «Совершишася» ( 1965-1966), Апокалипсис – в цикле из шести симфоний «Бысть» (1976 – 1980), латинские тексты – в «Stabat Mater» (1967), Реквиеме (1971) и Мессе (1973).
Современные композиторы, пишущие духовную музыку, идут двумя путями: сочиняя в церковных жанрах или наполняя религиозным содержанием светские жанры. В. Мартынов, например, одно время создавал произведения, предназначенные, по его словам, «сугубо для богослужебного использования». У А. Пярта много сочинений в католических церковных жанрах. Можно «предъявить» целый список авторов, в творчестве которых постоянно присутствует религиозная тема: А. Шнитке, Э. Денисов, С. Губайдулина, Ю. Буцко, Н. Каретников, М. Коллонтай… В этом ряду Алемдару Караманову принадлежит особое место. О нем писали, что среди крупных русских композиторов он «был первым повернувшим против авангарда на путь религиозной музыки».
Так произошло не под влиянием общих тенденций и художественных исканий эпохи; композитор был вовлечен в единственную для него, всепоглощающую тему. В музыке Караманова заложена некая мистическая идея, эта музыка воспринимается как духовная проповедь из неведомого града, возвышенного, горнего мира. Караманова можно охарактеризовать словами немецкого мистика и богослова Мейстера Экхарта – «есть люди на земле, они рождают Господа духовно, как родила Его телесно Мать Его… Это те, что свободны от вещей и созерцают образ правды и пришли к тому в неведении; они на земле, но обитель их на небе, и они погружены в покой. Они проходят здесь как маленькие дети».
Алемдар Караманов родился 10 сентября 1934г. в Симферополе. Отец его по происхождению турок – Сабит Темель Кагырман (он бежал из Турции в Россию). Мать – русская, Полина Сергеевна. Судьба отца, как и сотен тысяч переселенцев, сложилась трагически. В 1944 г. его выслали из Крыма, потом на восемь лет он стал политзаключенным. Вскоре после освобождения (вернуться в Крым ему так и не разрешили) он умер.
Раннее детство композитора проходило в оккупированном фашистами Крыму. Мать, ставшая главой большой семьи – трое маленьких детей и два старика-инвалида, – смогла не только спасти ее от голодной смерти. Поняв, что у старшего сына неординарные музыкальные способности (в шесть лет Алемдар уже сочинял), Полина Сергеевна дала ему начальное музыкальное образование. У этой женщины был героический характер: не сдаваясь перед голодом и холодом, она упорно водила мальчика на занятия музыкой. Впоследствии Алемдар Караманов посвятит матери одно из своих самых проникновенных, возвышенно-трагических произведений – ораторию «Stabat Mater».
Уже в годы учебы в Московской консерватории он обратил на себя внимание как композитор-симфонист: за это время им было создано десять симфоний. Д. Шостакович говорил о нем: «Это интересный и оргинальный талант, своеобразие которого невозможно не заметить уже в его студенческих работах». Впоследствии один из столпов современной музыки, альфред Шнитке, сокурсник Алемдара Караманова, назовет его гением.
В 60-е годы Караманов в числе первых в России композиторов-новаторов овладел новыми техниками музыкального письма, в частности додекафонией. Его называли в это время «главой консерваторских модернистов». Такая музыка состояла в кричащем противоречии с идеологическими установками хрущевской поры, поэтому для Караманова закрылись все возможности исполнения, издания и пропаганды его музыки.
1965 год можно назвать началом нового летоисчисления в творческой биографии Алемдара Караманова. Внешне это проявилось в двух событиях: возвращении композитора из Москвы в родной Симферополь, где он сейчас живет, и создании цикла в десяти частях по четырем Евангелиям – «Совершишася». Сокровенный смысл этих событий проливает свет на все последующее творчество Караманова.
Внутренние, наиболее важные причины отъезда из Москвы были связаны с его обращением к богу, к религии, с обретением веры, и значит – с новым восприятием мира. Алемдар Сабитович говорит, что когда Бог вдруг посетил его, он почувствовал дар величайшей, божественной свободы. Он уверен, что если бы остался в Москве, то никогда бы не завершил того дела, которое было послано ему как откровение, как дар: «Я категорически не хотел оставаться в Москве. Я понял, что открывающаяся перспектива нового, духовного творчества несовместима с теми требованиями. которые предъявляет столица. Там бы это не получилось».
Конечно, это не означает, что каждому художнику для воплощения своих замыслов нужно обязательно куда-то уезжать, менять образ жизни. Но для некоторых это является действительно необходимо. Уединенный – не светский – образ жизни творческой личности в каком-то смысле приближается к монашескому несуетному житию. Примечательно, что карамановский симфонический цикл « Совершишася » посвящен Церкви Божией. Смыслом одиночества композитора вдали от центра музыкальных событий – Москвы было единение с людьми через единение с Богом, осуществляемое посредством творчества. Среди современных отечественных композиторов отшельнический образ жизни Алемдара Караманова – явление, пожалуй, беспрецедентное.
Симферополь для композитора – некий личный Афон, где протекает его своеобразная «монашеская жизнь в миру». Он живет в полной самоизоляции и отчужденности от суеты современного мира. Мне посчастливилось несколько раз бывать у Алемдара Сабитовича. Поразило его аскетическое, почти лишенное материальных благ житье: квартира, напоминающая монашескую келью – все просто и скромно, полное отсутствие современной техники. Несмотря на всецелую погруженность в свои идеи, Караманов очень общителен, бесконечно добр к людям, полон любви и сострадания к ним. Он всегда готов помочь нуждающемуся, отдать последнее из того, что имеет. Его мудрость и одновременно детская искренность, доверчивость оставляют неизгладимое впечатление.
В центре религиозного творчества Алемдара Караманова стоят два симфонических цикла: «Совершишася» по четырем Евангелиям и «Бысть» – по Апокалипсису. За ними, с одной стороны, - глубокое, почти научное изучение религиозных источников, с другой - собственный мистический опыт. «Я все больше углублялся в этот мир, постоянно в нем пребывая, читая, расширяя свои познания. Это было время упорных размышлений, изучения документов различных периодов всей истории христианства». Караманов подчеркивает, что музыка большинства его произведений была послана ему как откровение – композитор «очень тщательно, осторожно, бережно обращался с этим материалом». Он говорит, что пишет «исключительно по вдохновению свыше, только по услышанию свыше». Вот как он рассказывает о своем первом мистическом опыте: «Иисус Христос явился мне духовным образом. Я его не видел своими плотскими очами. Он проникнул всю мою сущность Духом Святым и поднял на небо. И я ходил три дня на небесах, а потом стал писать музыку и дух запел».
В результате длительных молитвенных переживаний к нему пришло ощущение некой духовной связанности с другим миром. Караманов говорит, что с помощью его музыки можно познать Бога. Или: чтобы сыграть его музыку, нужно слиться с Богом.
Обретение грандиозной темы потребовало грандиозных масштабов воплощения. Он создает симфонические макроциклы (длительность звучания каждого цикла «Совершишася» и «Бысть» – 160 минут). Он сочинял их не по одному году. Жизнь и творчество для него как бы сливались, превращаясь в один неразрывный процесс. Хотя он и не ставил перед собой определенной сверхзадачи, она, по его словам, сама вылилась в творчество: «духом музыки выразить дух религии», в музыке прославит Господа.
Два своих симфонических макроцикла Караманов называет: «Совершишася» - «Симфоническое музыкальное Евангелие», и «Бысть» – «Симфонический музыкальный Апокалипсис». Связь религиозного слова и музыки олицетворяют прежде всего названия симфоний – микроцитаты из евангелий и Апокалипсиса на церковнославянском языке. Композитор говорит, что название появлялось как некий эпиграф, который наиболее точно соответствовал содержанию. Полное название первого цикла звучит так: «Совершишася во славу Богу, во имя Господа Иисуса Христа». «Совершилось!» – это последнее слово Христа на кресте. «Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух». (Ин. 19,30). Одно это слово, знание его смысла позволяет нам представить картину не только распятия Христа, но и Его жизни.
Слово «совершилось» для Караманова очень важно. В религиозной трактовке совершение – это исполнение, но исполнение не своей воли, а воли Божьей, что означает «не полагаться на самих себя, а утверждаться в Боге». Так как обращение к религиозной теме для Караманова знаменовало его приход к Богу, то и первое произведение, созданное после «духовного прозрения», представляет этот приход как совершившийся по воле Божьей. Так что в названии цикла заложена не только евангельская тема, но и констатация того, что по воле Божьей, по Божьему промыслу произошло духовное приобщение самого автора.
Композитор рассказывает, что в 1966г., когда цикл был закончен и бъемная партитура лежала перед ним на столе, то он вдруг понял, что это произведение не может быть исполнено. Действительно, разве могли звучать религиозные симфонии во времена господствующего атеистического сознания, преследования и гонения религии? Но ничто не сломили его веры в свое предназначение.
Основная идея «Совершишася» - воскресение Христово. Каждая часть посвящена какому-то моменту из жизни Христа, но смысловой кульминацией цикла являются финальные части, начиная с восьмой – «Его здесь нет – Он воскрес». В этой музыке, символизирующей воскресение из мертвых, преобладает эффект светоносности. Проявляется это прежде всего в том, что композитор называет «поглощением минора», – в «особого рода смешение мажора и минора в одновременности». Проникновение в мажор некоторых красок и элементов минора, как говорит композитор, «открывает возможность духовного переосмысления всего». Это касается прежде всего религиозного представления о смерти. «Поглощение минора» – это знак, музыкальный символ религиозного творчества композитора, лейтгармония его основных произведений. Именно в этом ключе символически изображено преодоление смерти, воскресение из мертвых.
Девятая часть посвящена прославлению Господа. Она написана на псалом Давида №117 «Славьте Господа, ибо он благ, ибо вовек милость Его» (Пс. 118 /117/) для двух хоров – смешанного и детского, солиста-тенора и оркестра. Десятая же часть символизирует второе пришествие Иисуса Христа. Название из 27-го стиха 16 главы Евангелия от Матфея – «Ибо приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими, и тогда воздаст каждому по делам его».
Симфонический цикл «Бысть» по Апокалипсису создавался на протяжении четырех лет. Это состоящее из шести симфоний одно гигантское целое. Композитор рассказывает, что все время, пока сочинялась музыка, он день и ночь читал Откровение святого Иоанна Богослова, а также толкования на Апокалипсис святого Андрея Кесарийского и книгу Н. А. Морозова «Откровение в грозе и буре». Главным же, уверен композитор, было постижение им самим идей Апокалипсиса. Их воплощение вылилось в могучие симфонические формы. Караманов считает, что сам текст Апокалипсиса во многом симфоничен. Таким образом, «симфонизм» этой книги повлиял на карамановский музыкальный симфонизм.
Музыкальное мышление Алемдара Караманова связано с текстом Апокалипсиса не только образностью, но и на структурном уровне. Многие исследователи обращали внимание на принцип построения текста Апокалипсиса. Эта книга, говорит блаженный Августин, «повторяет одно и то же так многоразлично, что кажется, будто она говорит все иное и иное, между тем как при изследовании обнаруживается, что говорится иначе и иначе то же самое». У Караманова это выливается в постоянные вариации основных музыкальных тем-символов. Появляется множество тем, но все они вытекают из одной идеи. Феномен такого единства в конечном счете лежит в религиозной идее, восходящей к вездесущности Бога.
Макроцикл «Бысть» в содержательном плане охватывает весь Апокалипсис. Название «Бысть» в переводе с церковно-славянского также означает – «совершилось»: «Седьмой Ангел вылил чашу свою на воздух: и из храма небесного от престола раздался громкий голос, говорящий: совершилось!» (Откр. 16, 17). Это место – видение семи чаш последних казней. Не случайно Караманов называет два симфонических цикла одним и тем же словом, которое имеет сакраментальное значение как в Евангелии, так и в Апокалипсисе: «Совершилось» относится не только к седьмой чаше, но к всем предшествующим казням, ко всему домостроительству новозаветнаго спасения человеческаго рода» (Священник Николай Орлов. Апокалипсис святого Иоанна Богослова. Опыт православного толкования. СПб., 1999).
В цикле «Бысть» Караманов не столько живописует апокалиптические картины, сколько духовно переживает их. В его музыке господствует молитвенность, медитативность. Есть особые разделы, выражающие медитативно-молитвенное состояние. Например, «медитация святых, видящих видение Божье, ведущая к величайшему экстазу» (Караманов), в симфонии «Блажени мертвии». Состояние экстаза отражено в самом тексте Откровения: «И тот час я был в духе…» (Откр. 4,2). «Был в духе» – поясняет А. Мень, – библейское выражение, обозначающее исступление, экстаз, сошествие некой духовной харизмы на человека, когда он словно начинает говорить не от себя» («Читая Апокалипсис»). Кульминация этого раздела в симфонии знаменует высший духовный подъем, молитвенный экстаз. Все пласты оркестровой фактуры будто приходят в движение, усиливается звуковая мощь. Это – радостное видение, «совершенное отрешение от земли и земных интересов», момент интенсивного богообщения.
Трансцендентный мир, воплощенный Карамановым в симфониях цикла «Бысть», – это особое пространство, «все небо и вся земля». Это горний духовный мир, небеса, трактованные с религиозной точки зрения, своеобразный небесный храм. В симфониях Караманова приоткрывается запредельный мир, улавливаемый мистически одаренным человеком. Это абсолютно живой мир, наполненный чистыми душами, ангелами и не отстраненный от человека. Эта тема в музыке Караманова вызывает ассоциации с изображением неба в религиозной живописи. В древнерусской иконописи, в западном искусстве Средневековья и Возрождения существовала традиция изображения ангелов как символа небес. Один из эпизодов в симфонии «Аз Иисус» композитор так и называет – «Полет Ангелов». В духовном мире музыки Караманова время как бы исчезает, оно переживается как состояние. Такое ощущение времени заложено в молитве.
В музыке Караманова постоянно пребывают красота и добро, для воплощения которых композитор привлекает самые традиционные средства: легко запоминающиеся кантиленные мелодии, обладающие особой проникновенностью, чистотой и благозвучностью. Правда, эта простота сочетается с роскошной «карамановской» гармонией и богатейшей оркестровкой.
При первом соприкосновении с творчеством Алемдара Караманова поражает «несовременность» его музыкального языка. Кажется, что эта музыка могла быть создана в позапрошлом веке. Хотя это не так. В ней, безусловно, слышится русское музыкальное «прошлое» (прежде всего Рахманинов, Скрябин, Прокофьев, Шостакович), но переосмысленное на новом уровне. Караманов стоит как бы между русской классикой и авангардом: он ничего не разрушает, а созидает на основе сложившейся богатейшей традиции. Его музыкальный язык понятен и доступен всем.
Каждое новое исполнение музыки Алемдара Караманова оказывает ошеломляющее воздействие на слушателя. К его произведениям обращались выдающиеся дирижеры: Владимир Федосеев, Владимир Ашкенази, Эмиль Табаков, Геннадий Проваторов, Владимир Зива и другие. Сочинения композитора исполнялись не только в России, но и за рубежом – в Германии, Чехословакии, Англии. Однако для такого масштабного явления, как музыка Караманова, редких единичных исполнений явно недостаточно, они не могут представить всего объема его творений.
Исполнение произведений Караманова требует особой вовлеченности в мир религиозных идей и символов, раскрываемых в его музыке. Композитор говорит, что он должен посвятить дирижера в тайны своего музыкального творения. Но пока исполнители не торопятся обратиться к творческому богатству Караманова. А он продолжает сочинять, часто даже не записывая на бумаге… У него множество незаконченных произведений. Трудно сказать, почему так происходит, почему большинство сочинений – музыка, которой отдана жизнь, – лежит в архиве композитора. Как, например, его Реквием – один из первых среди многочисленных современных произведений этого жанра в Рроссии.
Музыка Алемдара Караманова уже полстолетия ждет своего дирижера, исполнителя и слушателя. Или просто человека, способного оценить ее глубину и значимость и предпринять все возможное для того, чтобы люди услышали ее высокое звучание.
Елена Клочкова, Сборник «Истина и жизнь» (2002 г. № 11)
|
